Свет неярко мигает, извещая о приближении новой остановки, а вагон мягко покачивается в такт движению электрички. Люди внутри него привычно цепляются за поручни, пытаясь устоять на ногах. Они с надеждой поглядывают на сидящих пассажиров и будто не замечают повышенного  внимания, отстраненно разглядывая развешанные на стенах плакаты и рекламки.
Худой молодой человек в длинном, чем-то похожем на мантию, пальто и красно-желтом шарфе ничем не отличается от этой усталой толпы. Он так же, как и большинство пассажиров, задумчиво хмурится, снова и снова отсчитывая количество оставшихся остановок, и пытается согреть руки, когда на короткие мгновения все вокруг перестает трясти.
Наконец, невозмутимый женский голос извещает о следующей станции, и Невилл, а это оказывается именно он, сразу передвигается ближе к выходу, чтобы потом не беспокоить стоящих рядом людей. Никто не обращает на него внимания, когда волшебник покидает вагон и широкими шагами удаляется от электрички, запахивает воротник пальто, оглядываясь по сторонам, и еле заметно вздрагивает, когда очередной порыв ветра забирается под тонкий материал. Вокруг снуют люди, их много, и они спешат по своим делам, уткнувшись взглядом в мокрую, покрытую желтыми листьями землю. Будто она является совершенным зрелищем, или, более того, единственным. А, может, они вообще ничего не видят, думая о чем-то другом?
Невилл сжимает губы и щурит свои серые, очень светлые глаза и прибавляет шаг. Ему совсем не хочется предаваться обычному уличному занятию и снова искать глазами ту, кого он совсем не надеется здесь увидеть. «Нигде не надеется», - поправляет он собственные мысли и смотрит прямо перед собой, лавируя в тесном пространстве, полном одиночества, машин и прохожих. Юноша шагает целенаправленно, по пройденному сотни раз пути, и старается игнорировать упорно всплывающие в памяти обрывки воспоминаний, от которых становится горько.  Неизменный аромат из булочной, где Луна всегда брала теплый хлеб, шаги на мостовой, к которым когда-то присоединялись другие, легкие и звонкие от узких каблучков.
Ну, зачем бабушка снова отправляет его в эту часть маггловского Лондона, будто бы специально выискав очередное неотложное дело, чтобы вытащить непутевого внука из теплых и таких уютных теплиц? Ему в них слишком хорошо, чтобы отвлекаться: он выращивает очередные виды лекарственных растений, в тайне мечтая о собственном изобретении, и почти живет среди них, отвлекаясь на уроки, студентов и редкие часы сна.
Невилл не знает, откуда у него взялся очередной дальний родственник, но пару дней назад он напомнил о себе, оставив в наследство целый перечень маггловского скарба, квартиру и некоторое количество денег. Дядя был сквибом и предпочитал обходить волшебников стороной, поэтому молодой человек только вчера узнал о нем, что тем более не объясняет, почему тот оставил ему все свое имущество. Какие-то инструменты со странными названиями, вроде бормашины, кресло, лампа – все это, с легкой руки бабушки, Невилл решает подарить отцу своего друга Рона. Но теперь, когда проблема была решена, за инструментами надо было сходить, а Невилл категорически отказывался снова появляться здесь.
Снова тренькает очередная припаркованная машина, и этот звук выводит его из задумчивости. Невилл вздыхает, чуть ли не бегом проходя мимо ее дома, а потом терпеливо считает номера зданий, выискивая среди них нужное. Кирпичный двухэтажный коттедж и узкая дорожка, ведущая к железной двери с номером пятнадцать, - это то, что ему нужно. Тот преодолевает ее за какой-то десяток секунд, а потом достает из кармана связку ключей. Дверь отпирается без труда, тихонько скрипнув, и Невилл заходит внутрь, прикрывая ее за собой.
- Lumos, - шепчет он, делая резкий взмах палочкой, а потом вертит головой в поисках выключателей. Раздается сухое щелканье, и комнату заливает электрический свет.
Обычная гостиная, коридор, три комнаты на первом этаже и четыре на втором, странный кабинет, заваленный непонятными и, как кажется, неподъемными штуками, в который Невилл заходит, обойдя все помещения. Он отстраненно произносит уменьшающее заклятье, а потом застывает посреди комнаты и кусает губы. Осталось только собрать ставшие маленькими вещи и уйти, но почему-то ему не хочется делать этого. Тогда ему снова придется аппарировать в Хогвартс, отправив через камин нелепые подарки Артуру, возвращаться в теплицы, учить студентов и экономить время на сон, чтобы не видеть то, чего ему так хочется в реальности.
Многие поговаривают, что Луна отправилась в очередную экспедицию по поиску морщерогих кизляков, но Невилл не верит в это, потому что девушка всегда говорила ему, когда уезжала на срок более шести месяцев. И уж тем более не на четыре года, как это случилось на самом деле. Никто из однокурсников сейчас бы не узнал Невилла: он стал слишком угрюм, похудел, и на его лице теперь редко отражается беззаботная улыбка. Наверное, эти перемены стоит отнести к тому, что он, наконец, повзрослел, а может, во всем виновато одиночество, глубоко въевшееся в душу. Странно, наверное, но тот даже рад этому, вопреки всему продолжая ждать случайных сов или просто высматривая Луну в толпе. Все-таки ему сложно это делать, когда он находится в теплицах, а за такую возможность отвлечься Невилл их и любит, с радостью погружаясь в интересную работу.
Собирающее заклинание, и предметы летят к нему в руки, чтобы потом поместиться в карманах. Волшебник в последний раз оглядывает пустой кабинет и обещает себе никогда сюда не возвращаться. Стерильность и одинаковость комнат, пугающее механическое чудовище в центре кабинета  - все это кажется слишком рациональным, а потому не позволяет мечтать о том, что его жизнь когда-нибудь изменится. Когда Невилл уже идет к выходу, в комнате раздается странное шуршание, но он не обращает на него внимания, списывая все на расшалившихся крыс. А может это мозгошмыги? Кто знает…
Когда дверь захлопывается, в тишине раздается чей-то тихий вздох, а потом почти не видимая призрачная фигура просачивается сквозь стену, чтобы снова последовать за своим любимым.